— Что ж вы, Федор Михайлович, родненький, опять Ивана Сергеевича забанили?!
— А от того, что он - подлец, Аня, хуже того, фетюк!
— Что так, голубчик, Феденька? Чем же вас Иван Сергеевич снова не угодил?
— Ведь он третьего дня, скотина, написал в аккаунт худое слово про наш русский табак! Что русский папиросный табак - дрянь против виржинского! Это меня так за живое взяло, что я с ним сцепился. И многая гадостей ему написал, и всюду ему замечания на вид ставил, и до утра пикировался.
— А он что?
— Оделся, скотина, в тогу высокомерия. Дескать, вот еще - о тебя мараться. Не снизойду!
— Господи, страсти-то какие!
— Это меня, Аня, еще пуще встрясло! Я, кабы он снизошел, я бы - отстал, быть может! Ко всему прочему, челядь, подписчики его, сворота, облизяны, стали мне на вид пенять. Мне - русскому писателю! Тут уж я вскипел, послал его матерно, да и забанил к чёрту!
— Ну и отдохнете, Феденька, от фейсбука.
— А я, Аня, хитрец. Я с другого аккаунта ему теперь пишу, дергаю саркастически. Такая потеха теперь. А он, что муха, корячится, подозревает, что я - тут, а доказать не может!
Игорь Поночевный
